19 декабря 2016, 16:30 Знаменитости 9285

Василий Ерну: С чего начинается Родина? (Журнал моего поколения I)

Начнем с воспоминаний.

Я не знаю точно, когда закончилось мое детство. Но я хорошо знаю, что это было летом. Лето, как и многие другие. Жаркое лето, с тем палящим солнцем, с той горячей пашней и со всеми тайнами и красотами буджакского южного лета. С детства я помню очень четкий звук и голос радио. В какой-то момент, я думаю, что 60-е годы, во всех селах МССР были установлены радиоточки, общественное радио. Практически в каждом дворе слушали одну и ту же радиостанцию. Мы знали все позывные передач, потому что слышали их каждый день. Слышали их на улице, на предприятиях, во дворах и автобусах. Мы росли с этими звуками. Я стал взрослым с этим прайс-листом. Не осознавая этого, эти звуки, голос и песни стали частью нас. И годы спустя, когда слышим их случайно, нас охватывает невыносимая ностальгия, потому что это часть «биологии» нашей памяти и истории.

В то время, будучи ребенком, я обожал голос Марка Бернеса. Я не знаю почему в детстве одна из его песен вызывала меланхолию, и я часто чувствовал, что могу расплакаться. Позже Раби спел мне ее на нескольких языках. Раби, этот вор с удивительными лингвистическими способностями, все переводил с одного языка на другой. Говорил на смеси четырех-пяти языков. Он был единственным, кто спел ее мне на молдавском языке. Я знал ее только на русском. На моем языке она звучит немного по-другому, нежнее, но не так глубоко. А когда он начал петь на идиш, я чуть не рассмеялся. Звучало как-то смешно. Может, потому, что я не знаю языка. Для меня идиш так и остался странным языком, полным юмора, глубоко ироничным. Но о Раби я расскажу вам в другой раз.

Песня называлась «С чего начинается Родина?». И звучала она так:

С чего начинается Родина?
С картинки в твоем букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе.

А может, она начинается
С той песни, что пела нам мать.
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять.

С чего начинается Родина?
С заветной скамьи у ворот.
С той самой березки, что во поле,
Под ветром склоняясь, растет.

А может, она начинается
С весенней запевки скворца
И с этой дороги проселочной,
Которой не видно конца.

С чего начинается Родина?
С окошек, горящих вдали,
Со старой отцовской буденовки,
Что где-то в шкафу мы нашли.

А может, она начинается
Со стука вагонных колес
И с клятвы, которую в юности
Ты ей в своем сердце принес.
С чего начинается Родина?..

Мое поколение хорошо знает эту песню. Когда я работал над первыми частями «Маленькой трилогии маргиналов» (Сектанты и бандиты), я постоянно задавал себе этот вопрос. И начал вспоминать.

Что я вспомнил? Я вспомнил мош Иона Иеремию, человека, уважаемого в моем селе Колибашь. Он собирал нас в церковном дворе и учил музыке. У него я научился играть на трех инструмента, и не только играть, но и читать ноты. Да, те самые музыкальные ноты, которые требуют довольно сложного уровня знаний. Я узнал, что такое такт и ритм, узнал скрытый смысл этих красиво расположенных символов, которые могут быть расшифрованы, только если знать их тайны. И эти тайны превращаются в божественную музыку. Но во всем этом настоящим чудом был мош Ион. Знаете, кем он работал? Сомневаюсь, что вы мне поверите! Мош Ион был колхозным кузнецом в селе, расположенном на окраине Буджака на берегу Прута. Этот простой кузнец был лучшим учителем, встреченным мной в жизни. Он меня научил, может быть, самым важным вещам. И поверьте, я видел много учителей, профессоров: от Лиссабона до Владивостока. С чего начинается Родина для меня? С этого простого деревенского кузнеца, которые воспитал поколения детей и научил их музыке.

Но это было только начало. Что было дальше? Я был в 4-м или 5-м классе. В том же селе. Был урок истории, и мы ждали нового учителя. Дверь открылась, и в класс зашел высокий мужчина в сандалиях на босу ногу, в брюках и пиджаке немного меньше требуемого размера, с растрепанными волосами и бородой странного красного оттенка. Он носил очки с очень толстыми линзами. Вошел в класс, приветствовал на совершенном молдавском языке и представился: Гребенщиков Виктор Геннадиевич из Омска (или Томска, не помню). Этот странный человек сибирской стати, русский, приехавший из такой дали, перевернул мою жизнь. Как? Простыми вещами, но очень эффективными. Во-первых, он научил нас, что никто не входит в класс после звонка. В молдавском селе, где правила времени были довольно свободными, это было что-то новое. От него я узнал, что школа требует прежде всего порядка и дисциплины. И это не приказами и наказаниями, но примером и уважением. Каким образом? Была зима, а Виктор Геннадиевич и зимой одевался, как летом. Он был сибиряком. Вечером в сельском магазине образовалась очередь. Все терпеливо ждали. Стал в очередь и учитель. Но здесь был другой обычай: в равноправной Стране Советов, некоторые были более равны, чем другие. И продавец поступил, как обычно. Он кликнул: учитель, можете пройти вперед, мы Вас обслужим без очереди! Почти любой учитель воспользовался бы привилегированным статусом. Но не Виктор Геннадиевич. Он сказал: если я, учитель, не буду соблюдать правила, как я смогу воспитывать ваших детей? Так я научился порядку и уважению. И он же объяснил мне впервые, что между молдавским и румынским языками нет никакой разницы. Он знал несколько языков, всегда ходил с транзистором и слушал иностранные передачи. Каждый раз он объяснял мне, какой это язык, и рассказывал о мировых событиях. Были 82-83-й год, если не ошибаюсь. Я повторяю: это был русский из глубин Сибири. Где он сегодня?

Ах, и кто научил меня любить физику и спорт? Учитель из Буджака, гагауз: дядя Коля Кулидобри. Его сын стал моим лучшим другом детства. Мы были так влюблены в настольный теннис, что однажды ночью проникли через окно в школьный спортзал, чтобы играть в теннис. Директор нас поймала. Был скандал, нас вывели на линейке перед всей школой, в присутствии родителей. Дядя Коля взял на себя ответственность, а потом сказал нам: вы не сделали ничего плохого, потому что увлеченность чем-то важнее, чем правила. Он пояснил, что никто и ничто не должно нам мешать, когда мы любим и увлечены чем-то. Даже строгий и бдительный директор. С чего все начинается?

Вот с чего начинается Родина! С этих простых людей. Но это еще не все. Я учился в 32-й кишиневской школе на Ботанике. После нескольких школ меня здесь приняли. Началась перестройка, в нас загорался национальный дух. Нас захватила и понесла волна. Но здесь я встретил двух мужчин, которые меня спасли. Во-первых, это был директор, защитивший меня от придирок учителя военной подготовки. Я не хотел стричься и всегда устраивал скандалы, вступая в типичную для этого времени политическую полемику. Я был бунтарем, а он не хотел переводить меня в следующий класс. Даже когда в 10-м классе меня арестовали, потому что вместе с другими фронтистами пикетировал МВД, и был поставлен вопрос о моем исключении из школы, директор защищал меня. Я окончил школу благодаря его покровительству. Что случилось бы со мной, если бы меня исключили? Понятия не имею. Но такое не забывается, это помогло мне не потерять направление. Его зовут Илия Кошану.

И второй человек, которого я встретил здесь и не могу забыть, это учитель русского языка, болгарин по происхождению, отлично владеющий молдавским языком. Он научил меня в те смутные времена отличить хороший текст от плохого. Он научил меня любить высококачественную литературу, которая спасла меня от «духа времени». Его любил весь класс, поэтому мы попросили, чтобы уроки русского языка и литературы были в расписании один за другим, с большой переменой между ними, чтобы этот учитель был подольше с нами. На эти два часа мы запирались в классе и не выходили. А учитель нам читал, и мы обсуждали прочитанные: только он и мы. Тогда я влюбился в Булгакова и Зощенко, Платонова и Солженицына, которого мы читали еще в самиздате, и их не было в школьной программе. Преподавателя, которому я обязан своей любовью к великой литературе, зовут Александр Федорович Димитров.

С чего начинается Родина? Повторю: для меня начинается с этих обычных людей. О каждом их них можно написать книгу. Их истории гораздо сильнее, чем Гарри Поттер или Властелин колец. Если в наших селах, в наших учреждениях еще встречается такой «герой нашего времени», тогда не все потеряно. Что же случилось потом с моим поколением, названным Поколением Надежды? Об этом я расскажу вам в следующий раз...

До скорой встречи!